Татьяна Бурбо. Русский словесник в Латвии
Мы — латвийцы. Мы продолжаем гордиться этим, несмотря на насмешки СМИ с востока, косые взгляды добродеятелей с запада и относительное равнодушие братьев с севера и юга. Мы эстеты. Наш кризис хоть и громит «по-взрослому», но как-то элегантно и со вкусом. Мы держимся стойко. Ропщем интеллигентно. Практически не материмся. Плакаты и лозунги пишем без ошибок. Особо не бастуем и не дебоширим. Открываем новые кондитерские.
Мы — другие, хоть и разные. Наши русские — это вам не «их» русские. И чем глубже корни на латвийской земле, тем более - другие.
Мы — русские латвийцы. Теплее ли живётся здесь нам, русофонам, чем местным армянам, украинцам или евреям, от соседства с роднёй с имперскими замашками? Уютнее ли? Конечно, нам не всё равно. Конечно, мы не пренебрегаем наследием культуры, сформированной носителями «великого и могучего». Мы и им гордимся. Мы - «гордецы» вдвойне!
Хотя новейшая история нашего государства составлялась в контексте жестокой борьбы с влиянием менталитета "большого соседа" и последствиями его хозяйствования, но слов из гимна не выкинешь: «Эту песню не задушишь, не убьёшь...», если она — песня. Как 50 лет тоталитарного режима не смогли задушить национальное самосознание поющего народа Латвии, так тем более 20 лет «дедовщины» не подточили позиций Достоевского, Толстого, Бродского, Набокова, Булгакова в храме классики мировой литературы, писавших на русском, писавших для всех... Тем более - позиций и привязанностей в сердцах «русскоязычных»...
Но что мне с того? Мне, - латвийскому учителю «языка и литературы национальных меньшинств». Мне, - младшему жрецу в этом грандиозном строении. Что доступно мне из «продуктов» этого потрясающего великолепия, чтобы «намазать на хлеб» в трудные времена? Но как написано в авторитетнейшем источнике: «Не хлебом единым жив человек...»
Русская школа... Она организационно и функционально практически не отличается от других национальных школ. Но есть здесь кабинет-хранилище, кабинет-музей, кабинет-лаборатория, кабинет-мастерская. И всё это он один — кабинет «русского и литературы»! Здесь, как и много-много лет назад, висят портреты бородатых классиков, доска исписана «шипящими» и «окающими» правилами, шкафы хоть и современного образца, но хранят на своих полках, за стёклами книги любимых авторов наших бабушек и орфографические словари старых изданий. Вот где время не торопит, не давит, не подгоняет вихрем тревожных мыслей. Мудростью и покоем поблёскивает пенсне с портрета Антона Павловича. Стабильностью и закономерностью веет от извечных тем, аккуратно вписываемых в журнал согласно уроку. А что за Урок? А то, что всё это уже когда-то и с кем-то было и закончилось хорошо или плохо по причине сугубо личного характера; что никакие мировые катаклизмы не могут навредить душе искренней и жертвенной, что человек, добросовестно исполняющий свою работу, никогда не остаётся без куска хлеба. И что ученики любят тех учителей, которые помимо основ своего предмета делятся с ними и теплом своего сердца, что, несомненно, способствует восприятию света, который несут знания.
Прозвенел звонок, начинается действо! Творчество, искусство, акт! Театр одного актёра! За окном монотонно течёт цивилизованная жизнь. Депрессивный дух на ходу формирует морщинки редких прохожих. Но в этом «камерном зале» в рамках безграничного и бесконечного фестиваля звучит ментором, шепчет над тетрадями, громыхает призывами к порядку, шуршит шпаргалками, спотыкается грамматическими ошибками, взвивается к потолку строчками стихов, смеётся и грустит - родной и целительный русский язык!