Правильно воспитывать детей – это их просто надо любить и им об этом говорить!

     Правильно воспитывать детей – это их просто надо любить и им об этом говорить!

Наверное, воспитание детей – это одно из тех занятий, результаты которого очень сложно прогнозировать.

Нам хочется верить, что если мы будем воздействовать на ребенка определенным «правильным» образом, то он вырастет хорошим и счастливым человеком. Зачастую, под правильным воздействием, мы понимаем некие наши конкретные действия и слова (чаще всего, оценивающие поведение ребенка), которые просто обязаны привести к определенному результату.

Но как же часто родители испытывают удивление, а порой, и разочарование когда плод их усилий вырастает совсем не таким, как они запланировали…

Из слов одной мамы: «Господи, я делала все для него. И я делала все правильно! Где я ошиблась?! Когда упустила момент?»

К сожалению или к счастью, ребенок – это не техника, не кнопка, нажав на которую, можно уверенно ждать определенного результата.

И действительно трудно предсказать, как именно воспримет ребенок наше воздействие.

Что-то из того, что мы говорим и делаем ребенок возьмет однозначно, и будет следовать этому всю жизнь, как инструкции. А что-то будет делать совсем по-другому, наоборот. А иногда нам может казаться, что ребенок совсем не слышит нас. Но проходит время, и  мы обнаруживаем, насколько точно он начинает повторять наш опыт и наши ошибки… Наши модели поведения и жизненный сценарий.

Одна из самых больших родительских иллюзий – это то, что дети воспринимают именно то, что мы им говорим. Но это не совсем так. На самом деле, дети слышат наши интонации, улавливают смыслы и повторяют НАШЕ ПОВЕДЕНИЕ.

Например, мы говорим ребенку: «Врать не хорошо!» А потом к нам приходят гости и дарят ребенку игрушку. Ребенку она не нравится, и он искренне кричит: «Плохая игрушка! Не буду в нее играть!» А мы в ответ  ругаем и отчитываем его…

Если быть внимательными, то станет заметно, что такие «двойные сообщения» мы часто передаем нашим детям.

Например, говорим ребенку: «Надо быть уверенным в себе!» А сами чрезмерно переживаем из-за всего. Слишком трепетно и серьезно относимся к результатам ребенка, часто сомневаемся в нем, в его силах и способностях.

Получается, что воспитание ребенка – занятие бесполезное. Все равно, он воспримет в большей степени не то, что Вы ему говорите, а то, как Вы живете сами.

А самое важное для любого ребенка – это безусловная родительская любовь. И уверенность, что нам хорошо с ним, что нам приятно просто быть рядом.

Известный австрийский психолог Виктор Франкл писал о том, что даже совсем маленький грудной малыш, который пьет молоко из  маминой груди, точно чувствует настроение и отношение своей мамы. И если ощущает, что маме тягостно кормление грудью, что она напряжена и не получает удовольствия, ребенок может отказаться от груди и ощущать отчужденность и одиночество.

Я уверена, что каждая из нас уже не раз слышала о безусловной любви. Но, тем не менее, очень многие мамы ставят на первое место результаты ребенка, его оценки, дисциплину и послушание. И только при наличии этого, начинают демонстрировать свою любовь. Получается, на первом месте функциональность, а потом уже желания и потребности. Думаю,  нам всем еще из нашего детства знакомо это родительское восклицание: «Да мало ли что ты хочешь?!»

А вот что хочет слышать и чувствовать каждый ребенок: «Я люблю тебя просто потому, что ты есть! Я люблю тебя, хотя мне иногда не нравится то, что ты делаешь. И я могу злиться на тебя и ругаться, быть несогласной, но любить. Любить все твое существо».

И это не просто его желание, это необходимость. Как солнце и дождь  для растущего цветка. Только чувствуя любовь и принятие, ребенок может развиваться в соответствии со своим потенциалом.

Так что же нам не позволяет «просто любить?»

Во-первых: отсутствие у нас – родителей опыта безусловной любви в нашем собственном детстве. Не испытывала, не умеешь сама. Тогда как дать это другому? Как сказала одна мама: «И хочу и понимаю, что надо, да не получается».

Во-вторых: Все те же тревога, вина и стыд.

Тревога за то, что с ребенком что-то не в порядке: ленив, плохо учится, не слушается, дерется, грязнуля и т.д.

Вина за то, что один день не проверили уроки, что не проконтролировали что-то, что не варите суп каждый день и т.д.

Стыд за то, что описался на людях, что громко кричит в транспорте, что неряшливо одет и т.д.

Те люди, кому повезло и опыт безусловной любви был в их жизни, живут с ясным ощущением, что они – хороши, ценны и уникальны. Они уверены в себе и многого добиваются. Это не значит, что у них не бывает бед и неудач. И они тоже временами огорчаются и страдают. Но все равно и в этом страдании они верят, что хороши. И тогда им легче идти дальше и все исправить.

Тем же, в чьей жизни было сослагательное наклонение («ты хорош, если…»), придется доказывать всю жизнь собственную «хорошесть». Или смириться с тем, что плох…

М. Млодик в своей книге приводит письмо одной девушки. Трудно читать его без слез:

«Я когда-то умела смеяться, я точно помню. Хотя это было так давно! Лет в пять я точно умела смеяться. А потом, что случилось потом? Не помню точно. Была школа, я очень старалась, я не могла позволить разочаровать тебя, папа. Было много всего. Еще музыка. Я должна была успевать все и не ошибаться. Принося домой дневник, полный пятерок, я заглядывала тебе в глаза, надеясь отыскать там одобрение, я же так старалась. И ты говорил: «Неплохо, но вот в музыке по сольфеджио ты до пятерки не дотянула! Надо стараться». И я продолжала стараться.

Когда я выиграла городскую олимпиаду по математике, ты сказал: «Ну, если бы ты выиграла областную, тогда…» Тогда что? Неужели б я дождалась твоего одобрения?! Как бы не так! Когда я на музыкальном конкурсе заняла первое место и моя строгая учительница жала тебе руку, смахивая слезы умиления, ты сказал, что мне надо больше заниматься. Когда я поступила в лучший московский ВУЗ, ты сказал: «Поступить-это что, ты выучись, тогда посмотрим!» На защите диссертации ты выглядел взволнованным и довольным, я не могла отвести от тебя глаз. Мне казалось, вот уже…близко. Но ты сказал: «Ну что, теперь докторская когда?»

Тогда я поняла, что все, хватит, никакой докторской не будет! Этого никогда не случится. Я никогда не услышу от тебя: «Какая ты умница у меня, дочка, я так люблю тебя! Так горжусь тобой, моя девочка!»

И вот тебе предстоит умереть, коварный рак отнимает тебя у меня, ты увядаешь как осенний листок от мороза. И я пришла побыть с тобой, хоть мне и трудно. Я люблю тебя, но мне так трудно с тобой, папа! Я пришла, а ты смотришь старые фотографии, протягиваешь мне ту, где я хохочу во весь рот, оттого что так высоко летят качели. Ты говоришь, задумчиво глядя  в фотографию, не на меня: «Ты так хорошо смеялась! Почему теперь ты всегда такая серьезная и хмурая?» В твоем голосе я опять слышу укор и глотаю подступившие слезы. Но ты умираешь, и я не могу тебе сказать: «Потому что я очень старалась, но все равно выросла без ощущения твоего признания и твоей любви, папа!»

Дорогие мамы, чтобы научиться любить безусловно, придется многое осознать в себе: на что-то взглянуть по-другому, отсоединиться от того, как воспитывали нас самих, разобраться со своим стыдом и тревогой.

И… научиться любить саму себя такой, какая есть…

Очень редко бывает так, что одно предложение способно настолько повлиять на меня. Но это произошло. И это был не какой-то известный детский психолог. Это была бесценная обратная связь от самих детей.   

Вот те слова, которые изменили все:

"... спортсменов колледжа спросили, какие слова их родителей позволяют им чувствовать себя прекрасно и усиливают их радость во время и после игры.

Их подавляющим ответом был:"Я люблю смотреть, как Вы играете."

Я прочитала это  предложение ровно пять раз. Затем я попыталась вспомнить прошлые беседы с детьми. После завершения соревнований, концерта или даже игры в мяч  говорила ли я когда-нибудь им: "Я люблю смотреть, как Вы играете"?

Мне вспомнилось множество случаев, когда я поощряла, направляла, хвалила и выдвигала предложения по улучшению. Делало ли это меня “ужасным родителем, воспитателем”? Нет, но, возможно, иногда я говорила больше, чем следовало.

Могла ли я действительно просто сказать: "Я люблю смотреть, как ты играешь", и остановиться на этом?   И если бы я так и сделала, то осталась бы мои дочь невежественной на следующем спортивном соревновании или музыкальном представлении, потому что я не обеспечила её всеми дополнительными деталями?

Итак, скоро я об этом узнала. По стечению обстоятельств на следующий день после того, как я прочитала статью, у моей дочери было соревнование по забегу на 10 км.

С тех пор, как моя  дочь начала участвовать в соревнованиях, у меня всегда была одна и та же реакция на ее первые шаги: я плачу и отворачиваюсь так, чтобы никто не видел моих всхлипываний.

Я плачу, не потому что она придет первой.

Я плачу, не потому что она - будущий олимпиец или стипендиат.

Я плачу, потому что она здорова; она сильна; она способна.

И я плачу, потому что я люблю смотреть, как она плавает.

О, боже.   Те шесть слов...   Я люблю смотреть, как она плавает.

После соревнований мы стояли в раздевалке вместе, нас было только двое.   Я обернула теплое, сухое полотенце вокруг ее дрожащих плеч. Затем я посмотрела ей в глаза и сказала: "Я люблю смотреть, как ты бежишь. Ты сбежишь так изящно.  Ты поражаешь меня.   Я просто люблю смотреть, как ты соревнуешьсяь."

Ладно, это было не совсем шесть слов, но это было огромное сокращение того, что я обычно говорю. И была реакция - новая реакция на мой "разговор о бодрости духа", который я обычно затеваю после завершения соревнований.

Моя дочь медленно наклонилась ко мне, положив влажную голову на мою грудь на несколько секунд, и издала тяжелый вздох. При этом, я клянусь, что могла бы прочитать ее мысли:

Напряжение прочь. Она просто любит смотреть, как я бегу. Это все.

Дочь училась в музыкальной школе.

В то время, как ее маленькие, гибкие пальцы с легкостью маневрировали между клавиш, мне пришлось отвернуться. На моих глазах были слезы. 

Я плачу не потому, что у нее абсолютный слух .

Я плачу не потому, что она начинающая звезда кантри-музыки.

Я плачу потому, что она счастлива, у нее есть голос , и она свободна.

И я плачу , потому что я люблю смотреть, как она играет .

И я буду дурой, если не скажу ей об этом.

Мы вместе вышли из комнаты после завершения ее урока. Когда мы шли по пустому коридору, я знала, что должна сказать.

Я наклонилась, и, глядя прямо в ее голубые глаза, я сказала: "Я люблю смотреть, как ты играешь. Я люблю слушать, как ты поешь".

Это шло вразрез с моей привычкой к доскональному разбору , но я ничего не сказала о нотах, и ничего о ее слухе. Это был момент, чтобы просто оставить все как есть.

Лицо моего ребенка озарилось самой восхитительной улыбкой - той, что заставляет ее глаза прищуриться и засиять маленькими лучиками радости. А потом она сделала то, чего я не ожидала. Она бросилась ко мне, крепко обняла за шею, и прошептала: "Спасибо, мама".

И при этом, клянусь, я могла бы прочесть ее мысли:

Напряжение прочь. Она любит слушать, как я играю. Это все.

Я быстро поняла, насколько важно выражать эту трепетную любовь.

Но это было еще не все. Я узнала, что влияние этой мощной фразы распространяется не только на детей и подростков.

Мне пришлось отвернуться, чтобы никто не увидел разрывающих меня чувств. В этот момент, я вспомнила о других моментах, когда я занималась своими делами и невольно останавливалась. О моментах, когда я останавливалась, чтобы посмотреть на моего мужа и просто полюбоваться любящим человеком, преданным мужем и заботливым отцом. Но говорила ли я ему эти слова? Время пришло.

Когда простое наблюдение за кем-то заставляет ваше сердце чувствовать, как будто оно может вырваться прямо из груди, вы действительно должны позволить этому человеку знать об этом. Это так просто и прекрасно.